О реалиях
Инок59
Следуя теориям избитым,
Мы коверкаем реальный мир.
Социальным подчиняясь паразитам,
Мнимым подчиняемся *элитам*,
Порождая вакханалий пир.
Ностальгируя по наследию советскому,
Ошибаемся в названии формации.
И военный коммунизм, с улыбкой светскою,
Почитаем социализмом и приветствуем,
И прозренье отдаляем нации.
Лишь отчасти наши достижения,
Соответствовали выбранным форматам.
Парт номенклатура, изменения
Запрещала в страхе, ведь движение,
Означало крах дегенератов.
Выбрав путь к продлению стагнации,
Эволюции они закрыли двери.
И ценою подлой провокации,
Тормозили пробужденье нации,
От того *вождям*, никто не верил.
Потребленьем заменив духовность,
Власть взрастила низменные чувства.
Подменила цели на условности,
Алчностью распяв понятье скромности,
Тлен распада привнесла в искусство.
Разрушенье общества стяжательством,
Тупиковый путь развитья очевидно.
*Власть* пред обществом забыла обязательства,
Легитимность и доверие утратила,
Точку невозврата уже видно…
* * *
Бедность при развитье технологий,
Это нонсенс в двадцать первом веке.
Но скажи:- сейчас доступно ль многим,
Процветанье в обществе убогом,
Где нажива правит человеком.
Где царят тоска и равнодушие,
Где из тусклых глаз сквозит отчаянье.
Захлебнувшись в страхе и бездушии,
Мы как мантры ложь от власти слушаем,
Принимая ГЕНОЦИД в молчании.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Декабристка - Наталия Лупан Прежде, читая о женах декабристов, я догадывалась, что ими должно быть двигала не только любовь к мужьям. Позже я прочитала о большом евангельском пробуждении среди русской знати в то время. И мне стало понятно, что это был христианский подвиг женщин, узнавших Христа и Его Слово. История говорит, что декабристки, на протяжении всего времени, не только служили заключенным добрыми делами, но непрестанно несли им благую весть и раздавали Евангелия. Одно из таких Ф.М.Достоевский хранил всю жизнь.
